Снежная крепость - Страница 12

Паоло Кальвино вздрогнул от яркого света лампы, направленного ему прямо в лицо.

– Кто руководитель вашей террористической организации – Фердинандо Саллео, Джузеппе Джирардо или Гуидо Пираджино? – словно кнутом хлестнул его вопрос.

У Паоло отвисла челюсть.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – невольно заикаясь, пробормотал он.

Полицейский наклонился к Паоло. От его суженных темных глаз веяло неприкрытой угрозой:

– У нас здесь все признаются. Все без исключения. А если кто-то не желает говорить правду, у нас есть способы развязать ему язык.

У Паоло закружилась голова. Ему показалось, что комната начала вращаться, и, прежде чем полицейский успел схватить его за руку и удержать, он рухнул на пол.

Почувствовав резкий запах нашатыря, Паоло открыл глаза. Виски страшно ломило, по всему телу разлилась отвратительная болезненная слабость. Он с недоумением уставился на незнакомого мужчину перед ним. Тот кашлянул, потер рукой крепкий подбородок, придававший ему неуловимое сходство с бульдогом, и, стараясь не встречаться взглядом с Кальвино, проговорил негромким, словно извиняющимся голосом:

– Я – комиссар Франко Мадзини. Прошу простить моих сотрудников. Они перестарались. Мы проверили – вы не имеете никакого отношения к террористам. – Он еще раз потер подбородок и наконец посмотрел Паоло прямо в глаза. – Приношу свои извинения.

Паоло провел рукой по лицу, словно стараясь стереть неприятные воспоминания.

– С нашей стороны к вам претензий нет. Вы должны только уладить все дела со страховой компанией, которая будет заниматься ремонтом автомобилей. – Комиссар порылся в кармашке своего безукоризненно сшитого серого костюма и протянул Паоло визитку. – Если у вас будут какие-то проблемы, не стесняйтесь, звоните мне. Я постараюсь помочь.

Паоло стиснул руки.

– Я могу задать вопрос?

– Да, конечно.

– Почему меня приняли за террориста?

Комиссар нахмурился.

– Я же объяснил вам – произошла ошибка.

– Но почему она произошла? – воскликнул Паоло. – Я хочу знать!

– Вы вели себя крайне неосмотрительно и подозрительно. Почему-то погнались за черной спортивной машиной, врезались в нее, устроили на дороге аварию.

Паоло посмотрел на него в упор.

– Но вы же понимаете, что даже это вовсе не повод для обвинения человека в терроризме. – Он перевел дух и заговорил медленней: – Я несколько раз попадал в аварии. Но никогда после этого ко мне не подбегали полицейские с нацеленными мне прямо в грудь автоматами.

Возникла пауза. Лицо комиссара было непроницаемо. И только в глубине его зрачков, казалось, тлело какое-то пламя.

– Я хочу знать, – твердо произнес Паоло. – И вы обязаны мне ответить. В чем же все-таки дело?

– А вы не думаете, что существуют некоторые вещи, которые лучше совсем не знать?

На что он намекает? – подумал Паоло. Но все же справившись с волнением, как можно более твердым голосом он проговорил:

– Вполне возможно. Но в данном случае я хочу знать.

Комиссар неожиданно легко вскочил на ноги, прошелся по комнате, без видимого усилия неся свое грузноватое тело. На Паоло он не смотрел.

– Каково ваше отношение к Рафаэлле? – Он круто повернулся. – Прежде чем ответить на ваш вопрос, я должен знать это. – Он мгновение подумал и бросил: – Обязан.

Паоло уставился на него. Что все это значит?! Почему полицейскому требуется подобная информация? Какого черта, это его личное дело! И тут он вдруг подумал, что если не ответит полицейскому, то никогда, наверное, не узнает ответа и на свой вопрос.

– Мы встретились с ней в отеле «Мадженто» в Кортина-д’Ампеццо. Два месяца назад. – Он проглотил неприятный комок, внезапно возникший в горле. – Встретились случайно. Она каталась на лыжах, я тоже. И… – Было невыносимо трудно рассказывать незнакомому человеку о своих переживаниях, о чувствах, но Паоло пересилил себя: – Сначала она чуть не врезалась в меня. Я даже разозлился. А потом вдруг почувствовал, что влюбился. – Произнеся это слово, он с вызовом посмотрел в глаза комиссару. – Но она неожиданно уехала, а я ни у кого в гостинице не мог узнать ее номера телефона. Я даже не знал, где она живет. Не знал фамилии. И поэтому сегодня, когда я вдруг заметил ее на улице, в машине, я уже не мог остановиться.

– Понятно… – процедил сквозь зубы Мадзини. Он опустился на стул, сплел пальцы. – Говорите, влюбились? Что ж… – Он подался вперед. – Разве вам не показалось странным, что никто в отеле не захотел дать вам координаты Рафаэллы?

Паоло с силой потер лоб.

– Не знаю… Я просто не придал этому значения. Решил, что все они идиоты. Что-то в этом роде. Потом, они объясняли мне, что все данные о постояльцах стираются из компьютера сразу после того, как человек покидает отель. Что-то в этом роде.

– Но вы же прекрасно знаете, что такого не может быть. – Комиссар покачал головой. – Вы сами занимаетесь торговлей автомобилями. Разве вы стираете из памяти своего компьютера персональные данные о клиентах?

– Нет, но…

– Все, хватит! – Комиссар поднял вверх руку, и Паоло замолчал. – Теперь мне все ясно. И я постараюсь объяснить. Видите ли, Рафаэлла – единственная дочь Джузеппе Мальдини. Вам что-нибудь говорит это имя?

Паоло задумался. Нет, ему ничего не приходило в голову.

– Боюсь, что нет, – произнес он.

– Министр труда в правительстве Массимо д’Алема.

На лицо Паоло набежала тень. Министр труда… И вдруг он вспомнил, и его щеки вспыхнули.

– Кажется, он был убит?

– Вот именно. Его среди бела дня расстреляли террористы из печально известных «Красных бригад». Мы не могли его защитить, потому что он никогда до этого не получал писем с угрозами, а террористы не упоминали его имени в числе своих мишеней. – Мадзини нахмурился. – Да он и не был такой заметной фигурой, чтобы стоило опасаться покушения. Министр труда – это все-таки не министр финансов, или иностранных дел, или обороны. Скорее всего, террористы выбрали его в качестве жертвы только потому, что им легче всего было убрать его: Джузеппе Мальдини очень редко пользовался служебными бронированными автомобилями и обычно ездил на работу в общественном транспорте или на такси. Когда он вышел на улицу, к нему просто подъехали двое мужчин на мотороллере – один за рулем, второй был на заднем сиденье – и выпустили в него две обоймы. И так же легко скрылись с места преступления. Потом, естественно, представители «Красных бригад» до небес превозносили это убийство и даже пытались задним числом оправдать выбор цели, заявляя о том, что специально выбрали министра труда, чтобы отомстить за все беды, которые обрушивает правительство на итальянских трудящихся. Но все это, естественно, демагогия. – Мадзини пожевал губами. – Полиция, разумеется, обрушилась после этого на «Красные бригады» и нанесла террористам чувствительные удары. Их лидеры были схвачены, их ячейки были либо разгромлены, либо ушли в глубокое подполье. Но… – на лице комиссара появилось скорбное выражение, – Рафаэлла осталась без отца. И выросла совсем одна – незадолго до этой трагедии ее мать умерла от рака.